***
Сезон просроченных дождей. Уединенье.
Часы с кукушкой на бревенчатой стене.
Что это было — бегство? Возвращенье?
Четыре дня, приснившиеся мне.
Я видела здесь, как плетут корзины,
как буднично и ловко доят коз.
И высветились многому причины,
а многое не принялось всерьез.
В письме домой задумчивые буквы
споткнулись о щербинку на столе:
«Как осенью здесь будет много клюквы!..
И сколько снега будет в феврале!»
Л. Даниловаеще немного ее стихов
***
Теперь я, знаете ли, многое могу.
К примеру — след оставить на снегу,
и откусить от белого налива,
смотреть на дождь, вот так, не из окна,
и по утрам, стряхнув остатки сна,
пройти на кухню светлую лениво.
Еще могу прощать другим грехи,
и, если пишется, писать свои стихи,
и дочь кормить горячен манной кашей,
с ней, хохотушкой, в «ладушки» играть.
Ты усмехнешься, спросишь: «А летать?»
Отвечу: «Нет, но это и не важно.
***
Этой тихой земле даже солнца отмерено скупо.
Здесь замшелые камни о чем-то знакомом молчат.
Возвращаться сюда уже больше не нужно и глупо,
только я не могу — каждый год возвращаюсь назад.
Здесь линялого неба легко принимать неизбежность.
Встать на цыпочки, чтоб дотянуться руками опять
до мохнатого облака. Странная, тихая нежность
захлестнет, закружит, повернув неожиданно вспять
за мгновеньем мгновение; и светлячками удачи
обозначатся прежние дни, проведенные здесь.
А потом хлынет дождь — тот единственный, что предназначен,
целый ворох ненужного, мелкого выплачет весь.
***
Что же делать теперь? Разве только долги.
Вот займу у соседки щепотку веселья
и смешаю с мукой — выйдет странное зелье — и скажу:
«Вот такие у нас пироги».
А потом попрошу у приятелей вечер
(прежде мы не могли разойтись до утра).
Пошумим, почудим — и прощаться пора,
а на улице слякотно, сыро и ветер.
Что осталось? Прикину затем не спеша,
у кого бы другим настроеньем разжиться.
Вдруг окажется — может такое случиться,—
что поделится щедрая чья-то душа.
Вот и все. Вроде нечего больше желать.
На поверку и так даже больше, чем надо.
...Как в шелках... Мне идет этот колер наряда?
Да, пожалуй, к лицу... Только чем отдавать?
***
Там, где время шуршит прошлогодней травой,
где у ветра ладони прохладны и влажны,
где слова о любви с придыханьем бумажным —
одуванчик качает седой головой.
Город вычерчен тонким коротким штрихом —
так колодец двора обесцвеченно-мрачен,
молчалив и предчувствием странным охвачен.
Одуванчик с утра в настроенье плохом.