На бабы Нюшиной ниве уже вовсю шел процесс. Генка рулил впряженной в плуг Венерой, а Верка, Лёха и баба Нюша с разной долей резвости бегали с ведрами семенной картошки по свежей борозде. Мне всучили ведро, показали интервал и процесс продолжился. Лёха был трезв. Но всё время жадно и много пил воду. Когда в паузе я припомнила ему последний визит, сосед засмущался и начал просить прощения, клянясь что больше такого не повторится. Я ответила, что если все-таки повторится, то пусть заранее обеспокоится спутником для поездки в травмпункт. Лёха мямлил и хмыкал. Верка, Генка и баба Нюша злобно хихикали. Венера обреченно щипала траву. С нивой старушки мы покончили быстро, много ли картошки нужно старушке... Баба Нюша вынесла хлеба, колбасы и огурцов. Пока мы отдыхали и морили червячка, лошадь закусывала одуванчиками.
На Лёхиной ниве мы работали от забора и до обеда. Картошки он сажает много, в основном для коровы. Передышки делали регулярно, так как уставали все — и лошадь, которая третий день обрабатывает огороды, и мы. Лёха поил нас чаем, кормил сухим тортиком и все переживал, что не знает «как с вами, девочки, буду расплачиваться». Я чуть не брякнула свое любимое «натурой», но вовремя прикусила язык. Вдруг ему изменит чувство юмора?..
О том, что было после него